На законопроект некоторых сенаторов о возможности лишения гражданства по рождению можно посмотреть не только со стороны хорошего повода для ответного хайпа, но и как на инструмент для создания продуктивной общественно-политической повестки.
Наличие Конституции, закона «О гражданстве» и прочих важных нормативных актов не избавляет нас от того, чтобы время от времени оценивать или переоценивать подходы и уж точно не догматизировать некоторые положения, идущие вразрез с новыми практиками и реалиями. Тем более, что в некоторых странах мира натурализованные граждане обладают отличными правами от тех, кто получил этот статус по рождению.
Да, конечно, согласно Конституции, гражданство является «единым и равным независимо от оснований приобретения» (ст.6.1), и каждый гражданин обладает «всеми правами и свободами и несет равные обязанности, предусмотренные Конституцией РФ» (ст.6.2).
Но в то же время права и свободы гражданина «могут быть ограничены… в той мере, в какой это необходимо в целях защиты конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц» (ст.55.3).
Согласитесь, излишнее педалирование темы различий в получении статуса гражданина может рассматриваться как вызов общественной нравственности и уж точно как проблема для конституционного строя, поскольку лакуны способны привести к формированию представлений о гражданах разных сортов. А это недопустимо.
С другой стороны, отсутствие общественной дискуссии на эти темы рискует вызывать еще большее раздражение, поскольку в условиях слабости аргументов инициаторов у некоторых появляются опасения о возможной дискриминации.
С учетом такого подхода, в рамках поднятой темы стоит признать продуктивными ряд дискуссионных вопросов:
А) Можно ли признать существование в Российской Федерации разных перечней прав и обязанностей у граждан, получивших этот статус по рождению и приобретших его в результате установленных процедур. То есть, буквально – во всех ли случаях они «равны перед законом».
Б) Какие особенности (ограничения либо преимущества) могут быть временно или постоянно у граждан РФ, приобретших этот статус в результате присоединения новых регионов? То есть буквально – если перечни прав различаются, то почему, на каких основаниях и на какой срок.
В) Могут ли существовать какие-то особые правила (не оформленные в законодательстве) публичного политического поведения граждан РФ по рождению или приобретших его, фиксирующие неприемлемость инициатив подобного рода для того, чтобы не стимулировать политические конфликты? То есть буквально – нужно ли иметь некий «моральный кодекс» для того, чтобы гражданин не указывал другому гражданину на особенности получения его статуса и стоит ли признать наличие особых условий на какое-то время для снижения понятного, но неприятного излишнего энтузиазма неофитов.
Г) Следует ли чиновникам и депутатам, публичные инициативы которых противоречат действующей Конституции, слагать свои полномочия? То есть буквально – стоит ли сделать нормой «формулу Клишаса»?
Чем раньше российское общество выработает позиции по этим вопросам, тем меньше будет разного рода специфических резонансных инициатив, способных негативно повлиять на внутреннюю политику.