На крайнем консервативном фланге идеологического спектра сформировалась электорально заметная группа профессиональных патриотов. О них часто не принято говорить, но часть из них заслуженные, уважаемые, в том числе мною, люди, которые помогают российской армии, активно содействуют, собирают гуманитарную помощь. Их патриотическая риторика и эмоциональные порывы превращаются в конкретную прагматику, реализацию конкретных проектов.
Есть и другая группа патриотов-радикалов. Они временами нагоняют в политповестку эмоции. Это свидетельствует об их готовности к реализации своей энергии в каком-то политическом проекте. Но они видят реализацию этого проекта за пределами существующей политической системы и даже как альтернативу ей. Проблема не в том, что их отвергает политическая система. Они сами отказываются признавать её, сознательно выходят за ее рамки.
Конечно, политическая система в такой ситуации не может не реагировать соответствующими репрессивными методами. Плохо это или хорошо? Такова логика существования политических организмов. Если вы считаете, что система не работает, и всеми силами критикуете эту систему в тот момент, когда система ведёт витальную борьбу со внешним врагом, вы должны быть готовы к тому, что реакция этой системы будет жесткая.
Я не отношусь к репрессивной машине сопровождающей политический процесс с каким-то негативным или пренебрежительным оттенком. Это одна из функций государства, которая активно включается в тот момент, когда государство находится в ситуации кризиса или испытывает угрозы, риски. Если вы провоцируете государство на репрессивные действия и требуете их в отношении своих оппонентов, то будьте готовы к подобной реакции и в отношении себя.
Гиркин на протяжении длительного периода формировал негативную повестку для власти. К любому субъекту, который заявляет такие цели как Гиркин, и с той личной историей, которая у него была в предыдущие годы, и с его возможностями, власть не может не относиться серьезно. Это значит не уважать его и не уважать себя.
Тут есть парадокс. Если вы считаете, что Гиркин занимался до этого клоунадой, тогда степень реакции государства можно признать чрезмерной. Но если вы считаете, что он занимался серьезными политическими процессами, ставил серьёзные политические цели и заявлял, что его задачей является не просто снятие министра обороны, а переход, как сейчас принято говорить, многих красных линий во внутренней политике, то, наверное, вы должны относиться к этому серьезно. Власть продемонстрировала чувствительность к угрозам Гиркина.
Вряд ли продуктивно рассуждать, правильно или неправильно повела себя машина, хорошо или нехорошо. Вопрос в том, повела ли она себя эффективно или неэффективно, с учетом имеющихся рисков.
В отношении Гиркина политическая система отреагировала адекватно своим целям. Будет ли развиваться эта практика задержаний и блокировок, зависит от степени готовности других игроков шантажировать систему. Но нужно быть готовым, что у власти имеется еще много различных механизмов купирования угроз. Если государство хочет выжить в такой экстремальной ситуации, то придется использовать и экстремальные методы, нравится ли это самим участниками процесса и экспертам или нет.