ЗА ПОСЛЕДНИЕ несколько лет политический диалог между Москвой и Баку проходит очень неровно. Закавказский партнер (или конкурент) в большой геополитической игре зачастую демонстрирует высокий дипломатический уровень: добрый переговорщик в лице самого президента Гейдара Алиева всегда с привкусом восточной халвы говорит о взаимовыгодном сотрудничестве между нашими странами; злой — устами экс-советника президента по внешнеполитическим вопросам, а ныне «независимого» аналитика Вафы Гулузаде пытается всячески раскрыть «истинный» смысл поведения и звериный оскал «русского медведя». Со стороны России до последнего времени вообще отсутствовало сколько-нибудь внятное поведение в отношении бывшей закавказской родственницы — складывается впечатление, что Москва не готова к переговорам на равных.
Причина сложной игры Азербайджана понятна — у него не так велик набор выходов из сложившейся социально-политической и экономической ситуации. Причины отсутствия внятной публичной позиции России туманны, но скорее всего за ее отсутствием стоит неспособность сформулировать собственные экономические и политические интересы в регионе и выжидательная позиция типа «через десять лет умрет или эмир, или ишак» (о третьем говорить не хочется). Однако если в эпоху Ельцина взаимоотношения со странами СНГ скорее напоминали краткосрочные PR-акции перед встречами на уровне глав государств Содружества, то перед новым российским президентом стоит сложная задача: попытаться сделать СНГ реально работающим механизмом. Причем не столько механизмом российского геополитического влияния на постсоветском пространстве (нет причин считать, что нам дадут это сделать конкуренты), сколько зоной совместного хозяйственного освоения.
ДВЕ СТРАНЫ — ДВЕ ЭЛИТЫ
Одной из главных проблем в отношениях между нашими странами является огромная разница между их политическими элитами. Ссылки на исторический опыт дружбы предыдущих поколений элиты Азербайджана и России, который зачастую в качестве аргументов приводят некоторые оптимисты от политики, можно отправлять в архив. Новая политическая элита наших стран сформировалась не на базе единой советской элиты, а на базе постсоветских элитных групп, имеющих в двух странах принципиально разную структуру, опыт политической борьбы, политическую культуру. Особенно важным является рассмотрение элит двух стран с точки зрения нескольких параметров: социальная база формирования, отношение к советской элите, клановая принадлежность, ориентации по отношению к внешнеполитическому партнеру.
С точки зрения социальной базы элиты важно учитывать тот факт, что Азербайджан за последние десять лет пережил две реальные революции — 91-го и 93-го гг., между которыми была эпоха Народного Фронта, а следовательно — эпоха новой постсоветской элиты, генетически сформировавшейся в борьбе за независимость от «советской империи». Приход к власти Гейдара Алиева знаменовал новую революцию — революцию контрэлиты. Наконец, в отличие от России в закавказской республике были две огромные миграционные волны: одна, ориентированная внутрь из Армении, вторая — за границу (выезжали наиболее квалифицированные кадры). По результатам этих процессов в Азербайджане уже сформировалась новая политическая и деловая культура переходного от европейского к восточному типа.
Важным элементом является отношение к советской элите. Если в России последнее поколение советской номенклатуры еще только готовится планово и в целом безболезненно «выйти в тираж» (еще год назад один из них даже имел все шансы стать президентом), то в Азербайджане советская номенклатура уже давно присутствует только в учебниках истории. Наличие во главе страны бывшего члена политбюро вряд ли можно считать контраргументом, поскольку отсутствует целый пласт людей, которые могли бы эту элиту составлять, а один человек — не элита. Азербайджанского президента окружают в основном люди новые, к прежней советской элите имеющие далекое отношение.
Наконец, следует учитывать, что российская элита всегда подходит к партнерам в постсоветских республиках как к «младшим братьям». Между тем иногда «младшие братья» не только уже научились не обижаться на подобный подход, но и очень искусно используют прямолинейный подход «старших».
КАРТА В БОЛЬШОЙ ИГРЕ?
В регионе сегодня как никогда ощущается «вакуум силы» — ни одна из стран не способна существовать и развиваться, опираясь на собственные силы в условиях постоянной экспансии более сильных соседей. Основной раунд борьбы за влияние на Азербайджан на первом этапе постсоветского периода развернулся между Ираном и Турцией. Иран эту борьбу проиграл. Теперь налицо противостояние Турции и России. Последняя уже, в общем, смирилась с поражением на нескольких фронтах. Важнейшей стала проблема общности истории, культур, языка двух восточных стран и т.д. Наконец, у них общий геополитический противник — Армения. Последнее поле, на котором Россия еще в состоянии оказывать влияние, — внутрикавказское урегулирование и согласование позиций в Каспийском регионе. Недавние события вокруг соглашений относительно раздела Каспия, назначение специального представителя президента по Каспийскому региону в ранге заместителя министра иностранных дел свидетельствуют — первые шаги на этом направлении Россия сделала. Следующими шагами должны по логике стать действия, направленные на решение карабахского вопроса, который для Азербайджана более важен, чем любой турецкий бакшиш.
Однако сегодня реальных претендентов на роль главного миротворца в регионе только два: США и РФ. Вряд ли CШA уступят эту роль России в единоличное пользование. Увеличение цен на нефть, очередная угроза энергетического голода заставляют Штаты активизировать политическую игру вокруг трубопровода из Апшерона. Недаром вместе с резким ростом цен на нефть появляется второе издание «Плана Гоббла». Россия может апеллировать к долгосрочным тенденциям технологического развития (в постиндустриальном обществе природные ресурсы постепенно теряют свое определяющее значение) и к геополитике (чтобы мы дружили с США против Китая, Штаты должны если не уступить нам СНГ и Закавказье, то по крайней мере поделиться влиянием). Ждать изменения подхода США пока рано — до избрания нового президента вряд ли что-то сдвинется в геополитических раскладах, а республиканцы более готовы к новому торгу.
ЭКОНОМИКА КАК ЗАЛОЖНИЦА ГЕОПОЛИТИКИ
Не менее чем геополитические расклады нашего партнера интересует экономическое сотрудничество. Перед Азербайджаном сегодня сверхостро стоит проблема инвестиций. Никто не хочет вкладывать во взрывоопасный регион. Как уже отмечалось, только при условии появления «третьего нелишнего» возможно урегулирование спора вокруг Карабаха — ключевого фактора негативного инвестиционного климата в Азербайджане. Ориентация на сверхбыстрое привлечение инвестиций под нефтяные проекты пока не оправдывает себя. Движение не так быстро, как желают в Азербайджане, элита которого уже поняла, что сами по себе значительные залежи углеводородного сырья не являются гарантией безбедного будущего страны. Слишком низка потребность рынка в дорогой (относительно сверхдешевой аравийской) азербайджанской нефти, да и ее транспортировка в нестабильном регионе достаточно сложна.
Полноценная турецкая экономическая экспансия в Азербайджан стала мифом, а уже сложившиеся экономические связи не очень прочны по причине отсутствия в Азербайджане реального рынка для турецких товаров. Азербайджанские лидеры понимают, что роль переработчика первичного сырья для турецких производителей имеет свои ограничения, а даже оставшаяся в наследство от советского периода производственно-техническая база хотя и устарела, но имеет гораздо больше перспектив, чем предлагаемые турецкие технологии.
Между тем Россия вышла из эпохи «больших выборов» 1999-2000 гг. политически окрепшей и при этом свободной от многих обязательств перед соседями по СНГ, данных еще Ельциным. Освобождаясь от комплекса «старшего брата», который обязан кормить «младших», Москва прагматизирует свою внешнюю политику (Путин об этом говорил уже не раз). В Центральной Азии это выразилось в формуле «защита и оружие в обмен на геополитический союз» и дает плоды по отношению к Узбекистану (с другими республиками там и раньше проблем не было). В отношении Украины и Азербайджана отрабатывается формула «привилегированные отношения в обмен на экспансию российских ФПГ». В Азербайджане наших капиталистов интересует прежде всего нефть («ЛУКОЙЛ», «Славнефть»). Но есть и другие интересы. Не так давно заговорил о своих видах на местные глиноземы «Русский алюминий». Российский гигант готов пойти на многомиллионные инвестиции в алюминиевую промышленность и поучаствовать в тендере на управление АО «Азербайджан Алюминимун».
МОСКВА И БАКИНСКИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ
В Баку затянулся переходный период. Президент Алиев хорошо понимает, что его роль политического гаранта стабильности должна получить главное завершение — восстановление территориальной целостности Азербайджана. Никакие многомиллиардные нефтяные контракты и дружба с Турцией в политическом и историческом плане не смогут сделать то, что еще может достичь Алиев, вернув нации утраченные территории и самое важное — самоуважение, потерянное после карабахской войны. Может ли Россия помочь решению «задачи Алиева»? Вполне. Главное условие решения этой задачи — России нельзя проиграть в большой азербайджанской игре под названием «наследник». Сирийский или российский сценарий передачи власти очень даже вероятен, а скептикам хотелось бы напомнить, что Ильгам Алиев гораздо более опытен в политике, чем Башар Асад. Однако у «сыновнего» сценария много минусов. У реального азербайджанского наследника нет такой мощной поддержки, как у сирийского. Россия могла бы быть гарантом стабильности режима, параллельно решая задачу восстановления своего влияния на Кавказе. Сделать это можно не только через закулисные переговоры, но и создавая экономическую базу стабильности политического режима в Азербайджане, иначе ее построит кто-то другой.
Кстати, важным «союзником» России могла бы стать огромная азербайджанская диаспора в нашей стране. Любые попытки решить вопрос азербайджано-российских отношений без подключения азербайджанской диаспоры можно считать утопическими. Азербайджанское землячество в России является мощным объединительным инструментом в отличие от российской диаспоры в Азербайджане, которая так и не адаптировалась к новым политическим реалиям. Имидж рыночных торговцев цветами и фруктами не должен заслонять факта — многие азербайджанцы уже являются полноценными гражданами России, но в то же время сохраняют связи с прежней Родиной.
В интересах России — стабильный и сильный Азербайджан, ориентированный на нее. Слабый Азербайджан, пусть даже ориентированный на северного соседа, всегда будет оставаться питательной почвой для турецкой экспансии. Главное для России — не перегнуть палку в своем стремлении играть по очень жестким и определенным исключительно ею правилам. Россия должна очень точно понять, что она готова сегодня предложить Азербайджану и что готова получить взамен.