Павловский сильно раздвинул границы представлений о роли, функциях и ответственности публичного политического эксперта.
Ему были свойственны: интеллектуальная честность, которую многие принимали за прагматизм;
тонкое понимание психологических феноменов, которое многие выдавали за макиавеллизм, наконец, по-настоящему стратегическое политическое мышление, которое многие трактовали как туманное, поскольку не могли осознать его горизонты.
Павловский своими открытыми рефлексиями во-многом создал современный российский политический язык, а своими действиями — современную политическую элиту. Несомненно, в конце жизни ему не нравилась значительная часть из того, что в итоге получилось. Но от этого не снижается ни грандиозность его первоначального замысла, ни его заслуги перед Историей.