Демонстративные старания нынешних кураторов внутренней политики и экспертов-лоялистов побыстрее приписать себе лавры создателей новой политической реальности пока приводят к довольно посредственным результатам. Не выходит у них и сама «цветущая сложность», и бравурные реляции о ней. Мастерства не хватает. Да и воображения. Ну и результатов, естественно.
Предстоящий единый день голосования 8 сентября будет уже вторым для нынешней команды политтехнологов власти. Отсутствие федеральных кампаний делает региональные выборы единственным подходящим мерилом их профессиональной эффективности. Нужно отметить, что «шумовые эффекты» у них получаются довольно громкими. Чего нельзя сказать о более серьезных вещах.
В серьезный актив нашим политтехнологам можно записать лишь создание «муниципального фильтра». Впрочем, можно записать и в серьезный пассив, судя по тому, как бездумно этот инструмент используют и региональные власти, и сами его инициаторы. То, в какую карикатуру муниципальный фильтр превратился этим летом, после сбора единороссами подписей для регистрации Навального, лишний раз свидетельствует о традиционном российском неумении применять собственные же политические инновации.
У чиновников ввиду отсутствия идей всегда возникает естественное желание найти какие-то оправдания и объяснения что «все идет по плану». Выбрали понятную и довольно убедительную для простаков аргументацию – дескать, если раньше, при наших предшественниках было «управление хаосом в ручном режиме», то теперь, в результате важных «решений» (каких правда забывают сказать), система действительно становится системой и происходит к усилению конкурентной среды. Свидетельством чего приводится «расширение допуска оппозиционеров к выборам».
Аргумент выглядит довольно убого. Конечно, для сомневающихся можно показательно «потрясти» регистрацией Навального и Ройзмана. Но тех, у кого не очень короткая память, вряд ли можно убедить, что это уникальное явление.
Например в 2009-м, при Суркове, на выборах мэра Сочи баллотировался отвязанный оппозиционер Борис Немцов. И, кстати, с той же самой целью. Вернее с двумя. С одной стороны – продемонстрировать собственную «демократичность» допускающих (вот она – «свобода, которая лучше чем несвобода»). С другой – показать реальный уровень поддержки самых ярких и опытных из оппозиционеров, которые в результате не смогли «прыгнуть» выше планки приличия. «Раздавить гадину» ее собственным весом (или невесомостью) – показать реальный уровень поддержки среди граждан. Именно поэтому Немцова пустили на выборы в Сочи. Именно поэтому Навального и Ройзмана пустили на выборы этим летом.
Когда же выяснилось, что Навальный и Ройзман по всем опросам набирают значительно больше, чем предполагали сценаристы, ограничивая их ролью кандидатов на имиджевый провал, начали декларировать, что это отнюдь не крах хаотично применяемой стратегии «унизительного поражения оппозиционеров», а торжество стратегии «создания системной конкурентной реальности».
Нейтральный наблюдатель понимает, что объяснить постоянные «посадки-выпускания» Навального, в результате которых появляются лишь поводы позубоскалить насчет использования его в борьбе кремлевских кланов, можно либо хаосом в системе власти, либо хаосом в мозгах тех, кто ее обслуживает.
Сторонники новоявленного «системного» подхода естественно забывают упомянуть, что на этих выборах впервые за многие годы вывели из под удара главного игрока — основательно потрепанную правящую партию. И еще, для подстраховки в случае провала «конкурентной стратегии» у власти на руках при них же появился серьезный козырь, даже можно сказать джокер – ограничение на будущие выборы для осужденных за тяжкие преступления. Так что, Навальному, Ройзману и т.д. нужно быть о-о-очень конкурентоспособными. Причем во всех направлениях. Иначе джокер появится откуда не ждали.
На самом деле, наша политическая система как работала все эти годы, так и продолжает работать. Потому что политическая система — это не столько правила конкуренции, региональные, муниципальные и федеральные выборы и даже не количество партий. Политическая система – это чрезвычайно сложный механизм распределения власти и принятия ею важнейших решений. У нас она сильно персонифицирована и связана с личностью Путина. Это путинская система. Да, она развивается, но это развитие с определенными флуктуациями происходит в установленных им в 2000-2003 годах рамках.
И кстати, некоторые сильно лукавят, забывая, что значительная часть изменений была задумана и оглашена еще при Суркове. Например, резкое уменьшение необходимой для регистрации численности политических партий или снижение до пяти процентов проходного барьера на выборах в Госдуму. Я уж не говорю о том, что муниципальный фильтр — серьезный шаг назад по сравнению с предложенной при Суркове инициативе о прямых выборах глав регионах без всяких ограничений. Неужели забыли?
Многие мои оппоненты вспомнят 2000-2008 годы, когда система еще только создавалась. Дескать, именно там все было неправильно сделано. Мне-то кажется, что в большинстве все было сделано как раз правильно — переходный период диктует переходные инструменты.
Конечно, были ошибки, но большинство институтов и долгосрочных тенденций в политической жизни формировались правильно. По крайней мере, для меня очевидно, что в ту пору расчет при строительстве и поддержке базовых институтов всегда строился на их будущую самостоятельность. Идеология этого процесса хорошо известна. Достаточно посмотреть некоторые статьи про суверенную демократию и лекции перед партактивом. Ну и реакцию руководства партактива на них. Рекомендую.
Теперь, когда партии уже стали способны выступать в качестве полноценных игроков, им вдруг предложили «аккуратно покурить в сторонке», освободив место для новых общественных «образований». Как можно говорить о конкурентной демократической политсистеме без сильных партий, средств массовой информации и некоммерческих организаций не очень понятно. Конечно, это хаотичная система, но альтернативы ей не существует. Вернее существует, но такая, что мало кому понравится.
Можно не обращать внимания на все эти сложности и с удовольствием разглагольствовать о конкуренции в связи с подготовкой к принятию закона о возврате к смешанной системе – дескать вот он шаг вперед. (Хотя непонятно почему он так до сих пор и не принят. Может сомнения какие возникли?) Приходится также констатировать, что предложенный вариант закона – лишь банальный возврат к старой смешанной системе, которая затормозит развитие полноценных и сильных политических партий. А ведь можно было придумать по-настоящему новый проект — с нарезкой одномандатных округов без учета границ субъектов и в привязке к численности избирателей. Вот это было бы новшеством. Да и скорость изменений не впечатляет. Закон, если будет принят, начнет работать и даст заметный результат только в далеком 2016 году.
Что же касается по-настоящему нового этапа развития российской политсистемы и перехода к новой политической реальности, то мне кажется есть не так много действий, способных убедительно его продемонстрировать.
Первое – создание второй реальной мощной партии, готовой побороться за власть и получить эту власть, не ломая системы.
Второе – переход к принципу политических назначений в исполнительную власть. Только тогда партии и парламент получат «приз», способный изменить правила игры.
Третье – серьезное повышение роли представительной власти. Переместить центр принятия решений по законопроектам на площадку парламента. То-то будет дискуссий! Это, кстати, не значит ликвидировать работу Администрации. Наоборот. Это значит заставить ее действовать политическими, а не административными способами.
Четвертое – открытие полностью свободного доступа для оппозиции в средства массовой информации.
Не уверен, что реализация этих действий в ближайшее время возможна, по разным причинам. Но если сторонники реальной политконкуренции готовы по-настоящему поэксперементировать – пусть попробуют.
Пока же такие эксперименты не начнутся, останется работать старая добрая политсистема, а попытки ее переименовать или подретушировать будут не более чем удобным пропагандистским клише.
Подробности от АК: