Нет особого смысла оценивать последствия лично для Путина. Очевидно, что никаких возможностей для задержания главы российского государства не просматривается. Это фантастический сценарий.
Также кажется бесполезным сводить смысл решения МУС к попыткам насолить России перед визитом Си. Несмотря на близость дат, решение МУС, конечно, выходит за рамки подготовки к этому событию.
Что нужно оценить тем, кто занят реальной политикой, а не информационным шумом, так это возможные политические последствия для некоторых участников и процессов.
В этой связи.
Ордер МУC:
• расширяет пространство для новых решений как самого МУС, так и других политических и правовых западных инстанций;
• усиливает и масштабирует информационную кампанию западных СМИ по приданию России излишней токсичности;
• создает дополнительный инструмент давления на западные элиты, усиливая позиции радикалов-русофобов и снижая влияние сторонников прагматических действий по отношению к России;
• ограничивает возможности ряда западных политиков для прямого диалога лично с Путиным;
• снижает возможности для ведения открытых и закрытых переговоров об условиях завершения конфликта;
• фиксирует одну из жестких тем для будущих переговоров России и Запада после завершения конфликта (каким бы оно не было);
• дает дополнительный позитивный импульс для Украины. Киеву недвусмысленно сигнализируют – продолжайте действовать всеми способами, не все решается сразу, но вы когда-нибудь добьетесь новых выгодных вам действий;
• дает стимул для работы отъехавшей российской оппозиции. Антипутинцам показывают (как и Киеву), что их действия небезнадежны;
• создает линии напряжения внутри российской элиты, которая менее защищена от возможных преследований на Западе чем глава государства. Возможно, именно это последствие рассматривалось как одно из наиболее важных в процессе подготовки решения;
• создает негативный фон для тех стран и компаний, которые готовы были бы продолжать вести бизнес с Россией. В дополнение к уже объявленным санкциям и угрозам вторичных санкций это решение имеет чувствительный характер.
Разумеется, тем кто принимает решения в России имеет смысл не только учитывать эти факторы, но и быть готовыми к их компенсации.
Как минимум, уже просматриваются следующие направления публичной контраргументации с российской стороны:
• подтверждение правильности выбора идеологии антиколониализма. Развитие темы кризиса международной и, особенно, западной судебной системы, которая используется в политических целях;
• усиление (в том числе демонстративное) объединения элиты и масс вокруг лидера с тиражированием смысла «своих не сдаем и не бросаем»;
• акцентирование ориентации на защиту традиционных ценностей. Некоторые содержательные аргументы сторонников решения МУС выглядят морально спорными. Получается, что политическая идентификация (гражданство) для них важнее спасения жизней детей;
• подтверждение правильности решения о поправках в российскую Конституцию в 2020 году. Получается, что своевременно были созданы конституционные инструменты защиты правового суверенитета и зафиксирован отказ от приоритета решений западных институций.