После сочинской встречи Владимира Путина с Ангелой Меркель отмечалось, что со стороны Германии была очередной раз выражена «приверженность минским соглашениям» и «готовность продолжить работу в «нормандском формате», а также высказана позиция против присутствия в районах донбасского конфликта вооруженного контингента ООН.
Куда большее значение чем эти ритуальные фразы для экспертов имело заявление фрау канцлер, в котором она отметила стремление «обеспечить, чтобы Украина получила доступ к своей государственной границе, это тоже часть минских договоренностей, и затем уже обеспечить политические решения, которые направлены на проведение местных выборов».
Данная трактовка стала неожиданностью. Ведь в 9 пункте Комплекса мер от 12 февраля 2015 года четко зафиксировано: «Восстановление полного контроля над государственной границей со стороны правительства Украины во всей зоне конфликта… должно начаться в первый день после местных выборов и завершиться после всеобъемлющего политического урегулирования».
Обсуждение этого несоответствия заняло достаточно времени, пока на сайте бундесканцлера не появилась новая официальная трактовка, в которой говорится, что возобновлению доступа Украины к своей государственной границе должны «предшествовать сначала прекращение огня, а затем политические решения, которые сделают возможными там местные выборы».
В Киеве вздохнули с разочарованием. В Москве отнеслись с изрядной долей скепсиса.
Что это было? Ошибка перевода, банальная оговорка или все-таки изящная провокация? Все возможно. Когда дело касается крупных ставок, все решают мелочи. В том числе и оговорки. В таких случаях принято отшучиваться — ложечки нашлись, а осадочек остался.
Между тем сводить дело к шутке неверно. Реакция заинтересованных сторон на слова Меркель вплоть до момента разъяснения ситуации заставляет скорее задуматься, чем признать дело пустяком. Тем более, что «осадочек» — следствие не столько плохого понимания, сколько свидетельство усиливающегося недоверия между Россией и Западом.
Ни для кого не секрет, что в отношении Украины и способов решения конфликта в Донбассе у Москвы и Берлина есть серьезные разногласия. В последнее время они приобретают все более сложный характер. Сказывается непонимание позиции Вашингтона. В таких условиях ошибки и двусмысленные формулировки лишь провоцируют обвинения в двойной игре.
Сомнения эти подтверждается другими фактами и заявлениями. Германия обвиняет Россию в «гибридных войнах», и тут же заявляет о реализации со своими партнерами по НАТО «двойной стратегии». Через пару дней после Сочи в своем традиционном видеообращении фрау Меркель уже говорит следующее: «Германия всегда очень внимательно следила за тем, чтобы, с одной стороны, демонстрировать готовность к защите всей территории альянса, а с другой – не обрывать переговорного процесса с Россией», при этом не нарушать Основополагающего акта НАТО-Россия и обеспечить дальнейшую работу Совета НАТО-Россия. Гибридная задача.
При сопоставлении заявлений для внутренней и внешних аудиторий укрепляется точка зрения, что уверения Меркель в безальтернативном следовании минским соглашениям – не более чем дипломатические экивоки, а на самом деле Германия уже давно и уверенно выступает на стороне Украины.
В свое время это косвенно проявилось в ходе трехсторонних переговоров Россия-Украина-ЕС по реализации соглашения об ассоциации Евросоюза и Украины. Тогда Германия заняла жесткую проукраинскую позицию. В результате процесс закончился ничем.
В ситуации с урегулированием конфликта в Донбассе Германия не прячется за ширмой Евросоюза, но при этом действует в интересах Киева. Складывается ощущение, что истинная цель Меркель – вышвырнуть Россию из минского процесса (некоторые формулируют еще жестче – «заставить убраться из Украины и Донбасса») ни с чем. А еще лучше — обвинив в срыве этих самых соглашений.
Если этого сделать не удастся, придется выполнить минские договоренности буквально. То есть признать федерализацию Украины. А это уже будет победой России.
В том, что выполнение минских соглашений станет успехом Москвы, западные дипломаты говорят напрямую. Хотя и после отставки. Так, в конце апреля бывший замгенсека НАТО и заместитель министра обороны США Александр Вершбоу без оговорок формулирует: «Минские соглашения – они, конечно, были односторонними и на пользу России».
Смириться с этим на Западе не могут. Их задача – не допустить мирного урегулирования в пользу Путина, а оставить Россию ни с чем, продемонстрировав ее соседям, что Москва оказалась неспособна добиться особого статуса для Донбасса.
В такой ситуации любые неудачные формулировки и оговорки, ошибки и недомолвки играют на пользу тех, кто хотел бы сорвать минские соглашения. Главный бенефициар в этом случае – президент Порошенко.
Игра президента Украины проста. На словах он также заявляет о безальтернативности минских соглашений. А на деле пытается сформировать и альтернативы для их исполнения и альтернативные варианты их прочтения. Именно так следует относится к словам официальных лиц из его команды отметающих девятый пункт Комплекса мер.
Почему именно в вопросе о передаче границы следует быть особенно щепетильным? С февраля 2015 года из Киева дают понять, что опорной точкой для реализации стратегия удушения республик Донбасса является именно передача границы до выборов. Это позволит установить полную блокаду ДНР и ЛНР, парализовать их военный и экономический потенциал, а затем провести фиктивные, проукраинские выборы в местные органы власти. Цель – гарантировать избрание марионеточных представителей, которые в итоге демонстративно откажутся от особого статуса. Киев признает это выполнением минских соглашений. Республики де факто прекращают существование. Перед выборами на второй срок Порошенко получает желанный реванш.
В Москве об этих намерениях Киева хорошо осведомлены и будут им противодействовать. В Кремле считают, что особый статус для Донбасса должен быть не фикцией, а эффективным механизмом защиты прав жителей региона, без которого его объединения с Украиной в общее политическое пространство невозможно.
При этом история с сочинским заявлением Меркель не сводится к минским соглашениям и процессу урегулирования в Донбассе. Она выразительно демонстрирует тот уровень недоверия к Москве, который сложился вследствие давнего комплекса страха европейцев перед «русской угрозой». Не исключено, что речь идет о рациональном расчете на то, что эти страхи должны вовремя подогреваться.
Так, в уже упомянутом видеообращении госпожа канцер говорила о направлении дополнительного военного контингента НАТО в страны Балтии. Это создаст еще одну линию напряжения между Россией и Западом. Тем более, что легенда международных учений «Весенний шторм», которые сейчас проходят в Эстонии является откровенно антироссийской. Как и прошлогодних учений «Удар молнии» в Литве. Все эти военные игры построены как операции против «российского вторжения» и подавление протестов пророссийских «сепаратистов».
Один из немецких коллег убеждал меня, что госпожа канцлер хорошо понимает — в сложнейшем процессе урегулирования украинского кризиса ей было сделано несколько неверных ходов. Однако сейчас она уже не может признать ошибок. Во-первых, это не в ее характере. А во-вторых, в Германии запущен маховик. Любые сомнения в твердости позиции будут играть против фрау канцлер. Выглядит логично. Но тогда придется признать, что существует реальная опасность сделать общеевропейскую безопасность заложницей внутриполитических кампаний. Сначала в Германии. Потом еще где-то. Дальше – эффект домино. И тогда уже все окажутся в проигрыше.
В свое время великий предшественник госпожи Меркель на должности канцлера Германии князь Бисмарк взял на себя роль посредника в деле заключения признанного всеми европейскими державами мирного договора между Россией и Турцией. Сложнейшая задача. Выполнить ее можно было только в случае честной игры. Историки, разумеется, все еще спорят, насколько это в действительности удалось «железному канцлеру» и какие мотивы им на самом деле двигали. Однако бесспорно то, что после этого случая за ним закрепилось еще одно прозвище, которым он сам себя прозвал, предлагая свои услуги в качестве посредника – Честный маклер (Ehrlicher Makler). Наверное, в России к Бисмарку всегда относились с симпатией еще и потому, что ему удалось с блеском сыграть эту роль.
По иронии судьбы, почти через сто пятьдесят лет канцлер объединенной Германии вновь вынуждена отвечать на русский и турецкий вопросы. Правда на этот раз по отдельности. Что, впрочем, их не упрощает.
Вероятно, фрау Меркель еще не слишком серьезно задумывается о своей роли в истории. Не исключено, что она не столь тщеславна, чтобы сравнивать лавры с Бисмарком. Однако вряд ли ей захочется смириться с прозвищем Нечестный маклер. Потому что такие эпитеты обходится слишком дорого. И не только политикам, но и тем странам, которые они представляют.
Подробности от АК: